Евгений Хмельницкий
Глеб Хмельницкий

Генерал от кавалерии П.К.Ренненкампф

Яркой и неординарной фигурой в истории Русской Императорской армии конца 19-го – начала 20-го веков, все еще не получившей однозначной и объективной оценки, является генерал Павел Карлович Ренненкампф. В течение почти четырех лет, с декабря 1895 по ноябрь 1899 годов, он командовал 36-м драгунским Ахтырским полком, оставив о себе память, как о строгом и требовательном кавалерийском начальнике. Служивший при нем подполковник Ф.П.Булюбаш в свое время рассказывал близким ему людям о том, как Ренненкампф «подтягивал» полк. Ахтырским драгунам пришлось тогда вспомнить, что когда-то они все же были гусарами. Особенно туго приходилось тем из офицеров, кто «слегка потяжелел» на мирной службе в Меджибоже, некоторым даже пришлось проситься в запас, или выходить в отставку.

Советская историография рисует Ренненкампфа только негативно: «заурядный кавалерийский начальник», «прославился жестокостью при подавлении революционных выступлений во время революции 1905-07 годов», «проявил преступное бездействие, не оказав помощь 2-й армии в Восточно-Прусской операции 1914 года», «бросил армию, уехал в тыл...», «фактическое предательство...» [1, 2]. Да, умели приверженцы запломбированных вагонов и Брестского мира обличать своих врагов! Подобные высказывания, по инерции или по невежеству, звучат иногда с экранов телевизоров и в наши дни. Но офицеры, некогда служившие под командованием Ренненкампфа, хорошо знавшие его в мирное время и в боевой обстановке, отзывались о нем совсем по-другому. А были это люди довольно разные как по своей жизненной позиции, так и по военному дарованию.

Павел-Георг Карлович фон Ренненкампф, лютеранин по вероисповеданию, родился 17 апреля 1854 года в замке Панкуль недалеко от Ревеля (теперь г.Таллинн). Его предки еще в 16-м веке переселились в Остзейский край из германской Вестфалии. Военное образование Павел-Георг получил в Гельсингфорсском юнкерском училище, в 1873 году был произведен в чин корнета и получил назначение в 5-й уланский Литовский полк. Отличался добросовестностью в службе и, в то же время, склонностью к веселым развлечениям и обязательной для молодого офицера кавалерийской лихостью. Один из будущих вождей Белого движения, талантливый военный писатель генерал А.И.Деникин в своей автобиографической книге «Путь русского офицера» [3] вспоминал о том, как в их доме, в маленьком городке Привислинского края, жили два корнета, в квартире которых всегда «дым стоял коромыслом». Через открытые окна часто доносились веселые крики и пение. Особенно восхищало и пугало, когда один из корнетов, Ренненкампф, сидя на подоконнике третьего этажа и спустив ноги за окно, с бокалом вина в руке, бурно приветствовал знакомых, проходивших по улице.

В 1882 году ротмистр Ренненкампф окончил Николаевскую академию Генерального штаба по 1-му разряду и служил после этого на разных штабных должностях. В 1884-1886 годах командовал эскадроном в 42-м драгунском Митавском полку (строевой ценз для офицера Генштаба), в апреле-октябре 1892 года состоял при 41-м драгунском Ямбургском полку. После командования 36-м драгунским Ахтырским полком, с ноября 1899 года возглавлял штаб войск Забайкальской области.

В 1900 году в чине генерал-майора Ренненкампф принял участие в Китайской кампании, за которую был награжден орденами Св. Георгия IV и III степени. В военных кругах довольно скептически относились к этой войне, считая ее «не настоящей», но беспримерный кавалерийский рейд Ренненкампфа по своей лихости и отваге заслужил всеобщее признание.

«С небольшим отрядом из трех родов оружия он разбил китайцев на сильной позиции по хребту Малого Хингана и опередив свою пехоту, с четырьмя с половиной сотнями казаков и батареей, преодолев с непрерывными стычками за три недели 400 километров, внезапным налетом захватил крупный маньчжурский город Цицикар. Не дождавшись основных подкреплений, генерал Ренненкампф с десятью сотнями казаков и батареей двинулся далее по долине Сунгари, попутно захватывая встречавшиеся населенные пункты. Преодолев на последнем этапе за сутки 130 километров, 9 сентября 1900 года он ворвался в Гирин - второй по населению и значению город Маньчжурии, оказав решающее влияние на весь ход кампании» [3].

С июля 1901 по январь 1904 годов генерал-майор Ренненкампф командовал Отдельной кавалерийской бригадой, расквартированной в поселке Ново-Борисов Минской губернии.

«На всякого, кто его видел в первый раз, - вспоминал тогдашний начальник штаба бригады Генштаба капитан В.Дрейер [4], - он производил потрясающее впечатление. Выше среднего роста, атлетического сложения, с грудью циркового борца, громадными подусниками, большими серыми глазами, звучным голосом, перекрывавшим на учении звуки труб и конский топот, с двумя Георгиевскими крестами, только что полученными за Китайский поход, Павел Карлович являл собой совершенно законченный тип прирожденного военного. Отлично образованный, порою остроумный, необыкновенно жизнерадостный и почти всегда веселый, он поражал своей простотой с подчиненными, особенно с молодыми офицерами. За свою долгую службу я не знал ни одного человека, который бы так любил свое военное дело. Чрезвычайно требовательный на службе, а это особенно чувствовалось старшими начальниками, Ренненкампф являлся непревзойденным учителем солдат и офицеров. Но, как у всякого, у него были, конечно, свои недостатки. Например, он не отличался справедливостью и беспристрастностью, выискивал всякие способы, чтобы вконец извести своего подчиненного, который ему почему-то не нравился. Любимчиков, часто мало способных, он наоборот, выдвигал.

...Ежедневно с утра Ренненкампф выезжал на учение полков. Как вихрь носился он по громадному плацу, отдавая приказания, делая замечания и под конец переходя на немые учения – маневрирование по сигналу трубача. С учения, в сопровождении дочери от второго брака, которая ждала отца на опушке леса вблизи плаца, Ренненкампф карьером мчался домой, рубя по дороге шашкой молодые сосны. Рубка, а на ней были помешаны все, была его излюбленным занятием после учения. По вечерам, примерно раз в неделю, в полковых собраниях играла музыка, молодежь танцевала, а Ренненкампф, приведя свою жену (это была третья), засаживался за игру в карты.

По окончании полковых и бригадных учений начинались малые маневры для подготовки к большим, в районе Минска. Полки оставались в поле почти целый день, а к вечеру наш небольшой штаб – три офицера и сам Ренненкампф – занимали в ближайшей деревне «халупы», где располагались на ночлег. Для дневки обыкновенно выбиралось местечко или уездный городок, где отдых проходил довольно интересно. Хорошо пообедав, выпив по 2-3 рюмки водки и съев каждый с полсотни раков, а Ренненкампф мог съесть и полторы, мы выходили на прогулку.

Появление кавалерии в еврейском местечке или городке производило необычайную сенсацию. Барышни облекались в свои праздничные платья и к вечеру выходили гулять по кругу в местном сквере или городском саду. Мы тоже прихорашивались и Ренненкампф, колонно-вожатый, весело произносил: «Идем смотреть выводку кобылиц». Девицы сперва конфузились, затем делались более смелыми и на громкие комплименты генерала хихикали и дарили его своими улыбками. Расставив ноги, выпятив богатырскую грудь, Ренненкампф, не стесняясь, делал комплименты: «Посмотрите, какая красавица! Ну, а вот эта – настоящий ганноверский гунтер Пальмгрена». Поручик Пальмгрен, офицер с большими средствами, ездил на великолепной кобыле-гунтере, бравшей высоченные препятствия... В конце августа начинались большие маневры, продолжавшиеся около недели, где Ренненкампф со своей бригадой конницы проявил все качества превосходного кавалерийского начальника».

Когда разразилась русско-японская война 1904 – 1905 годов, Ренненкампф - с 30.06.1904 г. Генштаба генерал-лейтенант - командовал казачьей дивизией. «Славное имя генерала, приобретенное им еще в Китайской кампании, популярность как лихого кавалерийского начальника, знакомство его с театром военных действий, все это заставляло большинство кавалерийских офицеров, мечтавших попасть в действующую армию, стремиться во 2-ю Забайкальскую казачью дивизию» - вспоминал генерал П.Н.Врангель [5].

«...Пули часто, как-то особенно резко свищут в воздухе. На небольшом плоском камне у ручья стоит генерал со штабом. Его энергичная фигура ясно выделялась в темноте. Он здоровается с моими людьми громким, спокойным, даже веселым голосом: - Здорово 5-я сотня! – Здравия желаем, Ваше Превосходительство! – Веселее, братцы! Пусть японец хорошо слышит. – Рады стараться, ваше Превосходительство!...

...Всякий раз во время боя генерал Ренненкампф находится впереди, в сфере ружейного огня противника. Личный пример безусловно имеет громадное влияние на людей и его спокойствие передается подчиненным.

Широко расставив ноги и выпятив мощную грудь, украшенную Георгием, генерал в бинокль следит за ходом боя, резким, отрывистым голосом отдавая приказания. Они почти всегда кратки, определенны и ясны. Для получающего их не может быть недоразумения и остается лишь немедленно их исполнить. Беда замешкаться, генерал этого терпеть не может и, того гляди, отнимет сотню, или, в лучшем случае, отделает так, что и своих не узнаешь. Зато дельное исполнение всегда отметит и поблагодарит: - Благодарю, задачу исполнили прекрасно. Сразу видно, хороший офицер...

...Всегда впереди, там где решается участь дела, он первый подавал пример казакам, деля с ними все тяжести похода, питаясь кукурузными лепешками и лежа в грязи на бурке, под дождем. Не раз в ужасные, тяжелые минуты, когда была готова угаснуть последняя искра энергии в измученных бессонницей и лишениями людях, одно его появление вливало им силы.

Под Фандзянудза наш отряд понес крупные потери. Генерал Ренненкампф был ранен в ногу с повреждением кости, его ординарец ротмистр Цедерберг был убит, адъютант есаул Поповицкий ранен в голову. Наш отряд осиротел. Он теряет ту стремительность, подвижность, активность, которая так досаждала, так изводила неприятеля. Нет больше огромных, тяжелых переходов, лихих набегов, рекогносцировок, стычек и тревог. Жизнь наша протекает в заставах и наблюдательных постах, вяло, скучно и однообразно...»

Уже цитировавшийся нами участник русско-японской войны, тогда Генштаба подполковник Деникин, писал [3]: «Генерал Ренненкампф был природным солдатом. Лично храбрый, не боявшийся ответственности, хорошо разбиравшийся в боевой обстановке, не поддававшийся переменчивым впечатлениям от тревожных донесений подчиненных во время боя, умевший приказывать, всегда устремленный вперед и зря не отступавший...

В войсках было два генерала, пользовавшихся авторитетом и любовью: Мищенко и Ренненкампф. Мищенко и сам любил людей, и его любили. Ренненкампф же смотрел на людской элемент своих частей как на орудие боя и личной славы. Но его боевые качества и храбрость импонировали подчиненным и создавали ему признание, авторитет, веру в него и готовность беспрекословного повиновения. Близости же не было».

По окончании войны Ренненкампф участвовал в подавлении революционных выступлений солдат и рабочих в полосе железной дороги, соединявшей Маньчжурию с Западной Сибирью. За боевые заслуги в войне был награжден Золотым оружием, украшенным бриллиантами. Некоторое время командовал 7-м, затем 3-м Сибирскими армейскими корпусами. В декабре 1906 года возглавил 3-й армейский корпус, располагавшийся в Виленской губернии. «Зимой 1906 года в Вильну приехал из Сибири генерал Ренненкампф» - продолжает свой рассказ В.Дрейер [4]. "Теперь он неизменно носил казачью форму забайкальцев с желтыми лампасами и вскоре в войсках его иначе, как «желтая опасность», не называли. Он это знал и этой кличкой гордился.

Кипучая деятельность Павла Карловича началась с первых же дней его командования. Он поставил себе целью довести подготовку своего корпуса к будущей войне до такой высоты, чтобы корпус этот был лучшим в целом округе, чтобы все полки как пехотные, так и кавалерийские, в соревновании друг с другом были бы сверхотличными в стрельбе, маневрировании и знали, начиная от солдата до старшего командира, что придется делать, чтобы побить немцев в будущей войне. И он того достиг. О 3-м армейском корпусе знали далеко за его пределами, знали и в Петербурге. Первое время, пока его хорошо не узнали и к нему не привыкли, держали себя офицеры с Ренненкампфом очень сдержанно, отвечая «так точно», «никак нет». Но спустя год молодые офицеры носили его чуть ли не на руках, солдаты любили и чувствовали, что это настоящий командир, - «за ним не пропадешь».

Посещая части своего корпуса, Ренненкампф обыкновенно не говорил, что он будет смотреть: тактические занятия или маневр всему полку, отдельному эскадрону, роте или действия разъезда в обстановке военного времени. Если он приезжал вечером и засиживался за ужином, а потом играл до 2-х часов в карты (он любил винт и играл очень хорошо), его совершенно не смущало, покинув Собрание, немного вздремнуть и на рассвете начать смотр. В 5 часов утра на дворе еще темно. А Ренненкампф уже насвистывает кавалерийский подъем: «всадники, други, в поход собирайтесь...» На несмелое замечание: «Ваше Превосходительство, ведь еще ночь, можно было бы еще немного поспать!», слышится резкий окрик: «В гробу выспитесь, зовите дежурного трубача, велите играть тревогу!»

И вот сразу забегали солдаты, помчались в конюшни седлать лошадей полным походным вьюком. Заспанные офицеры, не умывшись, кинулись к своим эскадронам. Ренненкампф уже стоял на плацу с часами в руках, рядом с ним дежурный по полку офицер, и наблюдал, в каком порядке и как скоро соберется полк с командиром во главе, пулеметной командой и обозом. Сбор по тревоге проходил обычно без сучка и задоринки. Не явившиеся после кутежа офицеры отправлялись в тот же день под арест. Затем начинался маневр, делали хороший переход в 35 – 40 верст...»

С января 1913 года, теперь уже генерал от кавалерии и генерал-адъютант Ренненкампф, командует войсками пограничного Виленского военного округа. «По окончании училища, - писал молодой тогда офицер А.Невзоров [6], - я вышел в один из полков, стоявших в Вильно. Однажды на главной улице города, Георгиевском проспекте, один безоружный офицер был вынужден спасаться бегством от угрожавшего ему скопления прохожих. Офицер этот был уволен в запас, а генерал Ренненкампф отдал распоряжение, чтобы все офицеры, находясь вне дома, имели бы при себе для самозащиты револьвер. В дальнейшем, встречая офицера на улице, генерал часто сам проверял исполнение этого приказа и отсутствие оружия грозило виновному арестом.

Генерал Ренненкампф сильно подтянул Виленский военный округ, приучая войска быть постоянно в полной боевой готовности. Уходя вечером из дому, офицеры всегда оставляли своим денщикам адрес, по которому их можно было бы найти в случае необходимости... Часто приходилось видеть генерала Ренненкампфа на парадах, объезжающим войска на своем иноходце. Конь шел такой рысью, что казак с георгиевским значком, сопровождавший генерала, едва поспевал следовать за ним».

С началом Мировой войны в составе русского Северо-Западного фронта были сформированы две армии: 1-я (Неманская), в которую вошли три армейских корпуса, стрелковая бригада, две гвардейских, три кавалерийских дивизии и одна отдельная кавбригада, при 492 легких орудиях – командующий генерал от кавалерии Ренненкампф; 2-я (Наревская), включавшая шесть армейских корпусов, стрелковую бригаду и три кавдивизии, при 708 легких и 12 тяжелых орудиях – командующий генерал от кавалерии Самсонов^*[7,8].

«Согласно русско-французской конвенции, в случае нанесения немцами главного удара по Франции, русский Северо-Западный фронт должен был начать наступление на 14-й день мобилизации, в то время как реальная мобилизационная готовность достигалась на 28-й день. Тогда бы фронт располагал 30-ю пехотными и 9,5 кавдивизиями, в реальности же к началу наступления (17 августа 1914 г.) оказалось только 19 пехотных и 8,5 кавдивизий. К войскам не успело подойти достаточное число транспортов и хлебопекарень, некоторые дивизии 2-ой армии не имели даже дивизионных обозов. В конце операции, когда войска отдалились от железных дорог, они испытывали острый недостаток в снаряжении и форменный голод. Так самопожертвование России в пользу Франции было одной из важных причин последовавшей катастрофы [3].

Во главе фронта стоял генерал от кавалерии Жилинский, бывший начальником штаба дальневосточного наместника адмирала Алексеева во время Японской войны. Вслед за сим он занимал высокие посты начальника Генштаба и командующего войсками Варшавского военного округа. Его карьера в военных кругах вызывала большое недоумение, поэтому его провал как главнокомандующего, выпустившего из рук управление войсками и направлявшего их не туда, куда следовало, не был неожиданным. Но двумя армиями фронта командовали генералы Ренненкампф и Самсонов, вынесшие блестящую боевую репутацию из Японской кампании, и на них возлагали большие надежды.

Армии Северо–Западного фронта вторглись в Германию, имея цель отрезать немецкие корпуса от Вислы и овладеть Восточной Пруссией. Армии наступали имея между собой большие интервалы, по обе стороны Мазурских озер.

Командующий 8-ой германской армией генерал Притвиц развернул один корпус заслоном против Самсонова, двумя корпусами ударил на Ренненкампфа. Произошел бой у Гумбиннена (20 августа), у противников оказались почти равные силы, но у немцев – большое превосходство в артиллерии. В бою у Гумбиннена Ренненкампф нанес немцам тяжелое поражение, их корпуса, понеся большие потери, отступили на юг. Генерал Притвиц отдал приказ своей армии отойти к нижней Висле, бросив Восточную Пруссию. Этот приказ вызвал большой гнев кайзера Вильгельма II, и Притвиц был сменен генералом Гинденбургом с начальником штаба Людендорфом. Новое командование отменило приказ об отходе, предприняв контрманевр, имевший большие шансы на успех уже потому, что все карты наши оказались открыты. По непонятному и преступному недомыслию русских штабов, директивы фронта и армий передавались войскам радиограммами в незашифрованном виде.

Немцы спешно перебросили с французского фронта 2 корпуса, кавалерийскую дивизию и новые формирования, созданные внутри страны. Между тем, вместо согласованных действий наших 1-й и 2-й армий, не управляемых надлежащим образом свыше, получился разброд и интервал между ними увеличился.

Ренненкампф, у которого было всего 6,5 дивизий, обнаружив отсутствие немцев, стал продвигаться вперед, но медленно, из-за утомления войск и расстройства тыла. Плохая разведка не позволила оценить важность южного направления и придерживаясь приказаний Жилинского, он шел на запад, к Кенигсбергу. Самсонов же, вместо движения на север для совместных действий с 1-й армией, уклонялся все более на запад, растянув свою армию в одну линию на 210 километров, при отсутствии резервов. И когда Гинденбург, оставив небольшой заслон против Ренненкампфа, ударил всеми силами на Самсонова, последний был жестоко разбит. Два русских корпуса погибли полностью, остатки армии отступили к Нареву. Самсонов со своим штабом отправился в боевую линию к наиболее угрожаемому корпусу. Там, в дремучем лесу, запутавшись в немецком окружении, он потерял связь и со штабом фронта, и с остальными своими корпусами. Не вынеся обрушившегося несчастья и считая для себя позором неминуемый плен, генерал Самсонов застрелился. Это произошло в ночь на 30 августа.

Ренненкампф получил приказ Жилинского идти левым флангом на помощь Самсонову только 27 августа. В это время расстояние между армиями было 95 километров. Ренненкампф выступил 28-го, но в ночь на 30-е получил приказание остановиться, так как 2-я армия находилась уже в полном отступлении.

В своем докладе Верховному главнокомандующему Жилинский, не сумевший координировать действия своих армий, всю вину за происшедшую катастрофу возложил на Ренненкампфа, заявив, что последний «совсем потерял голову». Великий Князь Николай Николаевич послал своего начальника штаба генерала Янушкевича проверить состояние Ренненкампфа. Ответ гласил: «Ренненкампф остался тем, кем был». Жилинского сместили с поста и заменили генералом Рузским.

Между тем Гинденбург, сильно подкрепленный новыми корпусами, частью сил преследовал 2-ю армию, главные же направил против Ренненкампфа. Его армию, ввиду создавшегося положения, следовало бы отвести к русской границе, но Ставка приказала: «Ни шагу назад». Последовал ряд тяжелых боев, в которых Ренненкампф, постоянно отступая и не имея поддержки на фланге от разбитой 2-й армии, нес очень тяжелые потери и к середине сентября отошел к среднему Неману. На Немане войска пришли в порядок, усилились новыми подошедшими дивизиями и стали прочно.

Захватить Восточную Пруссию нам не удалось. Но российское командование выполнило свои обязательства перед союзниками, выполнило их дорогой ценой и отвлекло силы, средства и внимание противника от англо-французского фронта в решающие дни сражения на Марне. И не раз в войне наши действия подчинялись соображениям помощи союзникам. Маршал Фош имел благородство сказать впоследствии: «Если Франция не была стерта с лица Европы, то этим прежде всего мы обязаны России».

* * * * *

«...После первой понесенной неудачи, благодаря отчасти своим ошибкам, а еще более чужим, генерал Ренненкампф несомненно пал духом. Угнетало его несомненно и то обстоятельство, что широко распространился слух, будто «Ренненкампф предал Самсонова». Никакие оправдания и доказательства не были для него возможны, ибо военные операции были облечены строгой тайной. В начале 1915 года он был отрешен от командования и жил в Петрограде.

Весной 1915 года, когда после блестящих побед в Галиции и на Карпатах российские армии вступили в период «великого отступления», русское общество волновалось и искало виновников. По стране пронеслась волна злобы против своих немцев, большей частью давным-давно обрусевших, сохранивших только свои немецкие фамилии. В армии крупных столкновений на этой почве не произошло, бывали лишь мелкие эпизоды... Вообще, наш офицерский корпус ассимилировал так прочно в своей среде инородные по происхождению элементы, что русская армия не имела оснований, за очень малыми исключениями, упрекнуть в чем-либо своих иноплеменных сочленов, которые точно так же, как и русские, верно служили и храбро дрались.

Под влиянием общего настроения, Государь поручил провести расследование действий генерала Ренненкампфа на посту командующего 1-й армии. Впоследствии мне пришлось ознакомиться с объемистым томом следственного дела, когда я был начальником штаба Верховного главнокомандующего. Составленное документально, объективно и очень подробно, оно выяснило стратегические ошибки Ренненкампфа – такие, впрочем, какие могут быть и у других командующих, но ни малейшего признака нелояльности.

Ренненкампф был уволен в отствку, дело о нем прекращено и... погребено в архивах Ставки, так как шла война. Общественной реабилитации он не получил...». Так писал генерал А.И.Деникин, которого уж никак не заподозришь в симпатии к «немчуре» и в отсутствии патриотизма.

После Февральской революции Ренненкампф был арестован и помещен в Петропавловскую крепость, но по результатам нового следствия фактов для выдвижения против него обвинения собрано не было. Он перебрался на Украину гетмана Скоропадского, затем скрывался в Таганроге, в доме знакомых его жены. В ночь на 16 марта 1918 года был арестован органами ЧК, отказался от предложения вступить в Красную Армию. В ночь на 1 апреля 1918 года, по распоряжению В.А.Антонова-Овсеенко (партийный псевдоним «Штык», герой Октябрьского переворота, один из руководителей «взятия» Зимнего дворца; в марте-мае 1918 года Верховный главнокомандующий войсками Красной Армии на Юге России) был вывезен за город и расстрелян. Перед смертью над ним издевались, выкололи глаза.

* * * * *

В 2014 году исполняется 100 лет от начала Первой мировой войны, приведшей к падению Российской империи, ужасам гражданской войны, последующим трагическим и героическим событиям в истории нашей Родины. Мы решились коснуться жизни и судьбы лишь одного, в свое время, видного персонажа отечественной военной истории – ахтырца и, несомненно, патриота России, генерала П.К.Ренненкампфа. Отдадим должное его заслугам и задумаемся над тем, как часто в истории человечества клевета и наветы влияли на судьбы не только отдельных людей, но и целых стран и народов.

1. Советская историческая энциклопедия. М: 1963, Т.З , С.739; 1968, Т.11. С.1019
2. Большая советская энциклопедия. М.; 1971. Т. 5. С. 402; 1975. Т.22. С. 12.
3. Деникин А.И. Путь русского офицера. М: Прометей, 1990. СС. 35, 124, 241,247.
4. Дрейер В. Генерал П.К.Ренненкампф // Военная быль. 1965. № 74. С.29.
5. Андоленко С. Врангель о Ренненкампфе // Военная быль. 1965. № 71. С.33.
6. Невзоров А. Генерал от кавалерии П.К.Ренненкампф // Военная быль. 1967. № 83. С.15.
7. Зайончковский А.М. Мировая война 1914 – 1918 гг. М : Воениздат, 1938. Т. I, С.109.
8. Залесский К.А. Первая мировая война. Биографический энциклопедический словарь. М: «Вече». 2000. СС. 190, 197.