Подводя итоги Гражданской войны, мы обычно говорим о тех, кто стоял во главе белых армий, правительств, создавал различные общества и союзы в эмиграции, пытаясь объединить русских людей, оказавшихся на чужбине. Их имена на слуху, о них снимались фильмы, писались книги. Но есть имена, которые незаслуженно забыты, которые лишь вскользь упоминаются в мемуарах. Пусть те люди не командовали армиями, но рядовыми их тоже не назовешь. Они умели вести за собой других, подавая пример чести и храбрости, верности присяге и воинскому долгу. Об одной такой фамилии, о судьбе семьи и будет рассказ.

Излишним был бы вопрос: кем хочет стать мальчишка, отец, дед и прадед которого, их братья, словом, все мужчины в роду Пселов служили в Ахтырском гусарском полку. В кабинете отца Георгия, как самые дорогие реликвии, висели гусарские сабли, подаренные прадеду самим Денисом Давыдовым, командиром полка в 1814 году, когда полк в составе русской армии вступал в побежденный Париж. Конечно же, мальчишка мечтал быть офицером 12-го Ахтырского гусарского полка. Иных вариантов судьбы просто и быть не могло.

По окончанию Полтавского кадетского корпуса Георгий Псел поступает в прославленное Елисаветградское (ныне – г.Кировоград) кавалерийское училище, которое оканчивает в 1909 году, получает звание корнета и назначение в родной 12-й Ахтырский гусарский полк...< >
В полку Георгия Псела ждала тяжелая, но насыщенная жизнь кавалерийского офицера, тем более, что этот период был периодом, когда русская армия, потерпев поражение на Дальнем Востоке, усиленно готовилась к большой войне. Весной 1914 г. Ахтырский полк, где Г.Н.Псел служил уже адъютантом, был вызван в Красное Село на императорский смотр, получил там высшую оценку.

С начала войны Псел, ротмистр, командует эскадроном Ее Высочества Великой Княгини Ольги Александровны Романовой-Ольденбургской, младшей сестры царя Николая II. С Ольгой Александровной Г.Н.Псел был знаком и ранее, еще по мирному времени, когда в составе адъютантов Малого Двора был зачислен в свиту Великой Княгини. Кстати, именно там, в числе фрейлин Ольги Александровны Г.Н.Псел и встретил свою будущую жену, Валентину Липскую, на которой женился перед самой войной в 1914 году.

Ахтырский полк принимал участие в боевых действиях на южном участке фронта, в Галиции, против австро-венгерских войск. В знаменитом Брусиловском прорыве 1916 г. полк входил в 12-ю кавалерийскую дивизию, которой командовал генерал Карл Маннергейм, будущий маршал Финляндии, сменивший на посту командира дивизии А.М.Каледина.

В октябре 1916 г. Г.Н.Псел попадает в госпиталь в Киеве (ранение и тиф). Госпиталь этот на свои средства содержала Великая Княгиня Ольга Александровна, сама лично работая в нем сестрой милосердия. Это была их последняя встреча. Известно, что Ольга Александровна к этому времени развелась со своим первым мужем, принцем Ольденбургским. Семейные предания Пселов говорят, что дружба Георгия Псела и Великой Княгини была очень крепкой, Ольга Александровна имела слабость к кавалерийским офицерам. Но известно и то, что в конце того же 1916 года она вышла вторично замуж за полковника Кирасирского полка Н.Куликовского.

После революции полк был расформирован, но часть офицеров и гусар под командованием Г.Н.Псела, занимавшего должность старшего офицера полка, выехали на Дон, где вступили в Добровольческую Армию. Постепенно были сформированы сначала эскадрон, затем дивизион и, наконец, полк имени Генерала Каледина. Им и командовал полковник Псел, которому было тогда 28 лет.

Воссоединение с семьей произошло в 1919 году, когда из Киева приехала в полк жена Валентина, а отец и мать (в девичестве – баронесса фон Уигерн) уехали в Новороссийск, оттуда – в Трабзон и дальше – в Константинополь. С ними была и старшая дочь Г.Н.Псела, которой исполнилось уже 5 лет. Валентина Псел ожидала второго ребенка, и Георгий Николаевич отправил и ее в далекий Константинополь. При армии, в одном из госпиталей оставалась еще сестра Псела, Мария Николаевна Псел, разделившая с братом до конца его военный путь.

14 марта 1920 г. 3-й кавалерийский полк полковника Псела в составе 1-й кав. Дивизии генерала Барбовича прибыл на транспорте «Аю-Даг» из Новороссийска в Феодосию. После новороссийской катастрофы, спешившей белую конницу, полковник Псел на несколько дней приезжает к своей семье, но ему не довелось увидеть младшую дочь: Евдокия родилась в мае 1920 г., а уже в конце апреля Г.Н.Псел прибыл в Севастополь на пароходе «Св.Константин» и вступил в командование 3-м сводным кавалерийским полком в дивизии своего однокашника по училищу генерала И.Г.Барбовича. В полку было 2 эскадрона ахтырских гусар, старых сослуживцев Георгия Николаевича. Не было лошадей, не было седел и амуниции, но энергия, опыт и, главное, порыв истого кавалериста делали свое дело и Георгий Николаевич одним из первых сажает свой полк на лошадей и ведет его в наступление 25 мая.

Кавалерийская дивизия Барбовича входила в состав 1-го Армейского корпуса генерала Кутепова, наступавшего через Перекоп. Корпусу была задача: разбить противника и отбросить его за Днепр. К 1 июня эта задача была выполнена. Фронт дивизии проходил по берегу Днепра от Каховки до устья. В ночь на 18 июня части красных переправились на левый берег Днепра и заняли Б. и М. Каховку. 18, 19, 20 июня за Каховку ведутся упорные бои. В ночь на 21 июня дивизия Барбовича и подошедшая на помощь Марковская дивизия оттеснили красных за Днепр, но в этот же день красные переправились в районе Корсунского монастыря. В 17 часов по приказу генерала Барбовича 3-й полк совместно со 2-м кав.полком повел наступление на Корсунский монастырь. Первая атака был отбита с большими потерями. Артиллерия красных била с правого, высокого берега Днепра. Артогонь корректировался с наблюдательского пункта на колокольне монастыря. Ввиду неблагоприятных условий местности было решено вторично атаковать монастырь в сумерки. 22 июня 3-й кав.полк занял исходное положение, выдвинув вперед три эскадрона пешими цепями, а дивизион павлоградцев оставался в конном строю в резерве. 2-й кав.полк должен был также атаковать в пешем строю. Арт.поддержку обеспечивало лишь 1 орудие в эскадроне псковичей 2-го полка.

Перед началом наступления полковник Псел был вызван на совещание к командиру бригады полковнику князю Авалову. Заместителем остался полковник Байбак. Условились, что наступление начнется одновременно с открытием огня из единственного орудия белых. В течение вечера красные выпустили несколько снарядов по хутору Штром, где находился штаб бригады. К ночи прискакал ординарец с приказанием на клочке бумаги: «Полковнику Байбаку. Вследствие тяжелого ранения командира 3-го Кав.полка Вам надлежит вступить в командование 3-м Кав.полком. Х. Штром 22 июня 1920 г. 20 час. 20 мин. Пр. № 170. Полковник Шарин».
Из опроса ординарца выяснилось, что командир 2-й кав.бригады полковник Авалов, полковник Псел и два штаб-офицера 2-го полка сидели в одной из хат хутора Штром на совещании. В это время последний выпущенный красными снаряд пробил крышу и разорвался в комнате. Все находившиеся были убиты.
Наступление на монастырь было опять отбито с большими потерями.
В ночь на 24 июня 3 кав.полк под командой полковника Байбака в третий раз атаковал монастырь и снова был отбит. 24 июня около 14 часов деревня Нечаянная и Корсунский монастырь были оставлены красными.

Далее я процитирую некоторые документы, телеграммы, выдержки из газет того времени в их подлинном тексте, чтоб лучше прочувствовать обстановку и дух того времени.

Я не буду больше цитировать телеграммы и статьи из газет того времени, а также приказы по дивизии. Их сохранила до нашего времени семья Г.Н.Псела. Обратимся к судьбам членов этой семьи. На похоронах присутствовала лишь его сестра, М.Псел, работавшая в одном из госпиталей Феодосии. Она одна не покинула Родину, осталась в Крыму, чудом избежала репрессий, уехала в Москву, где работала учительницей.
Мать, отец, жена и дочери Георгия Николаевича из Константинополя перебрались во Францию, в Лион, где Валентина работала на ткацкой фабрике. По словам младшей дочери, Евдокии Георгиевны, вся семья, уезжая из России, не думала, что это навсегда. Все были уверены, что пройдет 2-3 года, улягутся страсти, кончится война, забудутся смерти и кровь, но это не произошло. Если до начал 30-х годов еще имелась какая-то переписка с зарубежьем, то со 2-й половины 30-х годов один факт «письма оттуда» был бесспорным поводом к обвинению в шпионаже и измене Родине. Связи обрывались, казалось, навсегда.

Сейчас эти связи по крохам, с огромным трудом восстанавливаются там, где это еще возможно. На месте захоронения Г.Н.Псела в Феодосии рядом с кладбищенской церковью, храмом «Всех Святых» установлена скромная мемориальная доска с лаконичной надписью «Полковник Русской Армии Г.Н.Псел. 1890-1920гг.» Евдокия Георгиевна была на этом кладбище 4 года назад. Там она сказала: «Я всю жизнь мечтала найти это место. А сейчас я чувствую, что душа отца здесь. Это, конечно, нельзя назвать счастьем, но это то, к чему я всегда стремилась».

В маленькой квартире в Париже, в районе Нюи, живет эта пожилая женщина, мадам Евдокси дю’Клозель, в девичестве Евдокия Георгиевна Псел. В ее квартире множество статуэток лошадей – видно, любовь к ним перешла с генами отца. Над дверью в гостиную висит портрет полковника Псела, в гусарской форме. Это и множество фотографий с того огненного времени бережно сохраняются, как залог того, что «... времен связующая нить», - как писал Шекспир, – когда-то воссоединится. Иначе быть и не должно потому, что все это – одна история и одна судьба одной страны и одного народа.

И, наверное, неправильно было бы в заключение не сказать о судьбе еще одного героя нашего повествования – судьбе Ахтырского полка. Два его эскадрона были вывезены в составе Русской Армии в Галлиполи, оттуда ахтырцы были, как и другие конники корпуса Барбовича, переброшены в Сербию, где часть из них работала на строительстве шоссейной дороги в Субботице, а часть служила в сербской пограничной страже. Как святынясоблюдалась традиция отмечать полковой праздник 2 июля и поздравлять своего шефа, Великую Княгиню Ольгу Александровну, с Днем ее Ангела. Последний гусар-ахтырец, корнет Николай Георгиевич Тимченко, умер в Стамбуле 31 декабря 1999 г. в возрасте 102 лет.

Закончить свое выступление я хочу стихами гусара-ахтырца князя Кудашева, написанными ко дню полка 2 июля 1926 г. в Сербии: