Назад

Вперед    

Почему я не сделал замок с ключом для оружейного ящика

(посвящается Себрову А.В.)

Душка Себров, я попытаюсь изложить события так, как они были или не были, как они есть или наверняка будут в обозримом будущем. Если кто-то признает себя в неких персонажах, пусть утешается тем, что в нашем клубе все равны.
Итак...

15.00. Прибыли. Стоящие на ногах поставили палатки, запаслись дровами, соломой и водой, половину которой тут же и выпили. Нестоящие на ногах лежат в тени палаток.

15.30. На бивуаке начинают раздаваться недовольные голоса: "Адмиральский час давно прошел, а мы?" От этих соблазнительных шумов лежащие возле палаток начинают шевелиться. Рядовые косо посматривают на офицеров. Косятся и на унтеров. Наиболее алчущие потихоньку проникают в палатку 1-го эскадрона. Некоторые культурно, через вход, наиболее предприимчивые лезут под полотнища. Наблюдательный человек легко заметит: у унтер-офицера 1-го эскадрона всегда есть.

16.00. Лежавшие возле палаток нетеропливо принюхиваются и, приняв вертикальное положение, бредут, опираясь на сабли, в сторону прибывшего пище-ликерно-водочного фургона, приписанного к городу Можайску. Наконец-то!!!

16.15. Ушедшие возвращаются довольные, утирая подбородки и что-то жуя на ходу. Рукава ментиков и пазухи доломанов подозрительно оттопыриваются. В киверах, несомых в руках, что-то поблескивает и позвякивает. Первым это восхитительное шествие видит часовой, грызущий от нетерпения флагшток. Добрые ребята! Всегда позаботятся о ближнем, который остался в лагере.

16.25. На бивуаке становится шумно. Об ужине никто особенно не заботится, все хотят поскорее сесть за стол. На офицеров по-прежнему смотрят косо, но это уже в силу естественных причин. Во избежание спора с нагулявшими аппетит рядовыми, офицеры с полковым вахмистром исчезают из расположения полка.

17.00. О, миг давно желанный!!! Принявшие на себя бразды командования унтер-офицеры 1-го и 2-го эскадронов бросают клич: "К чарке!" Рычащие от голода и томимые жаждою рядовые кидаются к столам, опрокидывая скамейки и посуду. Места за столами достаются наиболее трезвым. Брезгливо отставив в сторону миски с недоваренной и пережаренной етьбой, дружно чавкают снедью, взятой из дома, обильно запивая ее водкой. Однако ничего!

17.15. В расположении появляются офицеры и полковой вахмистр, держась друг за друга, неся один крест и три штофа на троих. Уже хорошо! Вернулись...

17.17. Пространство за столом и вокруг стола быстро пустеет. Пора в гости! Гости к нам идут. На четыре пятых люди абсолютно посторонние. Ну и что? Придешь в гости к ахтырцам - уйдешь на четвереньках. А может, и вовсе не уйдешь. Вот и идут. Косяками.

18.00. Почуяв неладное, на бивуак начинают подтягиваться ахтырцы, ходившие в гости. Правда, некоторые ходили гостить к можайскому фургону, это совсем рядом, в 30 шагах.

18.15. Через час после своего прибытия просыпается полковой командир. Сила воли потрясающая! Увидев столько незнакомых лиц, трезвеет на глазах.

20.00. Командир все еще уговаривает посторонних покинуть расположение полка. С трудом сохраняя равновесие, те уходят. Не все...

20.10. Наконец можно посидеть в своем нетесном кругу. Зажигаются свечи, люди усаживаются за столы, хлопают пробки. Совершенно седой, но моложавый граф сосредоточенно раскуривает видавшую виды трубку.

20.15. Команда: "Кружки в каре!" Кружки, стаканы, консервные банки и глиняный жбан играют радостный звон. И тут выясняется, что в каре пробита брешь. "Где?" - грозно вопрошает ротмистр. "Где, где... на рифму не нарывайся, Петрович!" - сонно отвечает поручик, поеживаясь. Начинается перекличка. Выясняется, что в самоволку ушли двое рядовых, трое кадет, унтер и оружейник полка. "Утром сгною в авангарде!" - рычит ротмистр. "А нестроевой, ух, я ему, я его..." - не договорив, он начинает без всяких тостов алчно глотать водку. Отдышавшись, закурил от свечи. Вроде отлегло. "Между первой и второй пуля не пролетит!" - раздался сбоку знакомый бас. Поехали. Первая чарка, третья, седьмая.

21.00. После девятой захотелось пострелять. Пистолеты и ружья у многих, но не у всех. "Душка граф, - сказал один почтенного вида гусар в золотом пенсне, - а что бы тебе да не обновить свой шпалер?"
"Бёныть, - сказал Душка, - запросто!" Вышел из-за стола, исчез в мрачном зеве палатки. Минут через пять появляется весь в соломе, без кивера и с ящиком в левой руке. Правая рука прижата ко лбу. "Бёныть, понаставили тут столбов!" - ворчит Душка. Ему налили лекарства. Чуть-чуть, пять капель. "Хорошо!" Граф Себров водрузил ящик на стол и начал копаться в ташке. Из ташки появились: сломанная трубка, трубка целая, очки, носовой платок, кисет, бутерброд с колбасой, кусок проволоки для починки трубки, кусок зеленого сухаря с прошлого Бородинского праздника, патроны и открывалка. Ключа не было!
"Куда же он подевался?.." - бормотал граф, сосредоточенно перекладывая барахло со стола в ташку и обратно. Устав ждать, несколько человек во главе с унтером 1-м отошли за ограду по "личным вопросам".

22.00. Не дойдя до флагштока, услышали, что часовой с кем-то препирается. Понять часового было сложно, а с внешней стороны оргаждения слышалось в основном мычание и матерная брань. Подобравшись ближе, ахтырцы узнали-таки, что это вернулся из гостей оружейник. Но он был один. На вопрос об остальных он ответил, что хочет спать. Через минуту, завязавшись морским узлом вокруг центрального шеста палатки, нестроевой спал. Остальных ушедших не было.

22.10. За столом царит оживление. Одни помогают графу искать ключ, другие советуют, третьи пьют за троих. Пострелять охота до смерти. Причем именно из пистолета Себрова. Стрелять до одури, до дрожи в руках, до полного обалдения; стрелять, пока не будут сожжены все патроны, пока пистолет не разнесет к чертовой матери! А ключа нет и нет. А может и не было? Был! В клубе все видели ящик открытым. Ключ утерян, как был "утерян доцентом" золотой шлем...

23.00. За столом торжествующий вопль: "Разбудить нестроевого, он откроет!" Навязчивая идея овладевает всеми. Слышен только один справедливый голос, сказавший, что в таком состоянии нестроевой не откроет даже консервной банки. Это голос его командира, но он одинок. Гонцы кидаются к палатке первого эскадрона. Врываются внутрь. В руках фонари, свечи, сабли. Палатка пуста. Нестроевой пропал бесследно, как ключ.

23.02. Гусары возвращаются к столу. Они смущены и озадачены. Наливают себе по стакану, руки дрожат. Выпили. Доложили. Куда ушел? К кому и с кем? С оружием или без него? Когда вернется? Вернется ли вообще? Вопросы, вопросы... Вернувшийся от ворот ахтырец сообщил, что болтающиеся возле бивуака полутрезвые личности рассказали ему, как минут 20 назад видели подозрительную серую фигуру с саблей и штуцером наизготовку, в которой и опознали нестроевого Ахтырского полка.

23.05. Тревога! Общий сбор! Большой лагерь кишит иностранцами. Во избежании международных осложнений на поимку нестроевого снаряжается поисковая партия, она же группа захвата. Приказ: найти, скрутить, вернуть, выражений не выбирать, в средствах не стесняться. Пройдя мимо грозно лежащего на посту часового, группа захвата магическим числом "3" ушла в озаренную кострами ночь.

23.30. Счет чаркам уже потерян. Каждый пьет за свое и сам за себя. Но идея ключа и пистолета настойчиво ищет выхода. Главная мысль: отмерить заряд меркой для пороха, которая лежит в чемоданчике. Однако старший вахмистра заявляет, что он никогда не пользуется таким некчемным предметом, а заряжает свой пистолет просто горстью. Это уже интересно. Гусары оживились: начинается показательная стрельба. С трудом отыскав свой пистолет в чужой палатке, вахмистр скусывает один патрон, второй, третий. Пистолет забит порохом так, что не осталось места для пыжа. Гусары медленно трезвеют. Рука с пистолетом поднимается. Пламя и грохот. Свечи гаснут все до единой, лопается посуда. Часовой в 20 шагах от стола подброшен в воздух и разбужен ударом о землю. Флагшток треснул. Унтер 1-й, рядовые и офицеры пытаются восстановить освещение, ползают под столом и вокруг него, отыскивая раскатившиеся бутылки. Кто-то трясет головой, судорожно сглатывая. Возле ограды любопытные. Интересно, откуда у ахтырцев пушка? Узнав, в чем дело, спешно исчезают. Радикальный способо отважить гостей! Но гусарам не до смеха. В течение следующего часа молча пьют, восстанавливая душевный покой. Вахмистр держит кружку левой рукой, онмевшая правая намертво обхватила рукоять пистолета.
А тем временем...

00.30. Поисковая партия, пройдя половину лагеря, слышит затухающий скандал во французском полку гвардейской пешей артиллерии. Проникнув в никем не охраняемое расположение, поисковики выяснили следующее: да, нестроевой здесь был; выпил водки; вызвал на дуэль какого-то майора, съездил по морде зазевавшемуся эсэсовцу и исчез в лесу, для нормального человека непроходимом. Судя по треску разрубаемых деревьев и гневному рычанию, нестреовой пробивался в направлении деревни Шевардино. "Ерунда, - с облегчением вздохнул почтенного вида гусар в золотом пенсне. Проспится в свинарнике, утром вернется. Все уже было когда-то". Русские французы обалдели: "Сударь, откуда такая уверенность?" Ответ ахтырца навеки вошел в историю: "Я - граф Шевардинский!"
Немая сцена, после чего поисковая партия до утра растворилась в общем лагере.

04.07. Ящик наконец-то вскрыт с помощью совковой лопаты, украденной у солдат группы обеспечения, и орудийного банника, с боем взятого у соседей-артиллеристов. На вскрытие ушли последние силы...
Хмурое утро.

06.23. Стоящий на посту нестроевой, ничего не помнящий о ночных похождениях, слипающимися от недосыпа и похмелья глазами, видит графа Себрова, несущего к нему на куске брезента груду деревянных обломков. С трудом дотащил, положил к ногам оружейника. "Бёныть, извини. Починить бы, а?" - севшим от горя голосом просипел Душка. Посмотрели они, подумали, бросили обломки в костер, граф принес литр водки и друзья жестоко напились...

Ключ, кстати, нашелся: во время отмывания посуды он был обнаружен в миске с засохшей мясной лапшой. По бивуаку ходили глухие слухи о том, как вчера вечером некто чистил этим ключом свою трубку...

Вот поэтому, Душка Себров, я и не стал делать замок с ключом для ружейного ящика.

К сему - уважающий тебя Ахтырского гусарского полка оружейник. 08.02.98