Ренненкампф Павел Георгиевич
командир 36-го драгунского Ахтырского полка
12.12.1895 - 25.11.1899

Список генералам по старшинству.
Составлен по 15 апреля 1914 г. Петроград, 1914. С. 99.

Андоленко С. Ренненкампф //Возрождение № 221, май 1970

Старая это уже история и история прискорбная. Много о ней было сказано и написано. Мало было в русской армии вождей которых одновременно бы так хулили и так возносили как генерала Ренненкампфа. Для одних он самый способный из русских генералов 1914 г., победитель германцев и спаситель Парижа, для других он бездарен, чуть чуть не предатель...

Ренненкамфы служили России с XVI века. Со времен Петрa их фамилия не сходит со списков Русской Армии. На серебряных трубах Кексгольмского полка, пожалованных Императрицей Елисаветой, была вырезана надпись: "1760 г. 28 сентября, в знак взятия Берлина, под предводительством Его Превосходительства генерал-поручика и кавалера Петра Ивановича Панина, в бытность полковника Ренненкампфа". За 150 лет до 1914 года, русский полковник Ренненкампф дрался с пруссаками и брал Берлин. Только недобросовестные люди могли ставить в упрек генералу его немецкую фамилию.

Генерал родился в 1854 г. и в 1870-м был выпущен корнетом в Литовский уланский полк. Через 9 лет он выдержал экзамен в Николаевскую академию генерального штаба (147 принятых из начального числа 1.500 кандидатов). На штабных должностях он выказал себя выдающимся офицером, посвящая свои досуги пополнению своего образования. Он много писал в военных журналах, неизменно ратуя за возвращение погрязшей в рутине армии к здоровым Суворовским началам.

В 1895 г. он получил в командование Ахтырский полк, которым прокомандовал целых четыре года. Отметим, что до этого в Ахтырском полку служил также и будущий генерал Самсонов. Под командой Ренненкампфа Ахтырцы стали одним из лучших полков русской конницы. Интересен отзыв о его командире знаменитого генерала Драгомирова : "Ну, этого затереть не смогут. Из него выйдет большой полководец. Люди, подобные ему, оцениваются только во время войны".

Генерал с молодости отличался кипучей энергией, сильным, независимым характером и большой требовательностью по службе. Резкий, настойчивый, не скупившийся на едкие отзывы, он нажил себе не мало врагов. Не так среди своих подчиненных, многие из которых его не только любили, но временами и прямо боготворили, а среди начальников и соседей..."

Полный текст статьи читайте здесь.

О Ренненкампфе читайте также на сайте "Русская армия в Великой войне".

Невзоров А. Генерал от кавалерии П. К. Ренненкампф //Военная быль, № 83, C. 15: Издание общекадетского объединения, Париж, 1967.

О генерале Ренненкампфе уже много писалось в военных журналах и этот мой очерк не является каким-нибудь исследовательским трудом, а просто воспоминаниями о моих с ним встречах. В бытность мою юнкером Виленского военного училища, когда генерал Ренненкампф был Командующим войсками Округа, юнкера часто приглашались на балы в институт, в женские гимназии и также, по выбору Начальника училища, в гарнизонное собрание. Приходилось бывать там и мне. Не скажу, чтобы юнкера чувствовали себя на балах в Гарнизонном собрании очень уверенно: были мы все-таки «нижними чинами», а окружали нас там генералы и множество офицеров Виленского гарнизона. Неловкость эта, правда, скоро проходила, так как сам генерал Ренненкампф и его супруга, если не ошибаюсь — Вера Николаевна, бывавшие на этих балах, всегда подзывали юнкеров к себе и очень мило и ободряюще с нами беседовали. Супруга генерала Ренненкампфа была председательницей Общества «Голубого Креста», и вечера в Гарнизонном собрании часто устраивались с благотворительной целью, в пользу этого Общества. Это было еще одной причиной, почему юнкера не особенно любили их посещать: лотереи, киоски, в которых продавались разные вещицы и прочие неизбежные расходы значительно превышали возможности юнкерских кошельков. Из дому получали мы по 3-5 рублей в месяц, — и училищное начальство даже косо смотрело на юнкеров, получавших большую сумму денег, — и такие «доходы», конечно, не позволяли нам больших трат. Иногда на таких балах выручал нас сам начальник училища, генерал Адамович. Он подходил к нам, спрашивал, веселимся ли мы и, видя смущенные наши лица, часто протягивал трех- или пятирублевую бумажку, говоря: «Вот вам — на всех! Гуляйте!»

Приглашали нас, конечно, главным образом как танцоров, ибо кавалеров всегда не хватало. По окончании училища я вышел в один из полков, стоявших в Вильно и, будучи офицером, мне приходилось встречаться с генералом Ренненкампфом еще чаще. Однажды на главной улице города, Георгиевском проспекте, один безоружный офицер был вынужден спасаться бегством от угрожавшего ему скопления прохожих. Офицер этот был уволен в запас, а генерал Ренненкампф отдал распоряжение, чтобы все офицеры, находясь вне дома, имели бы при себе для самозащиты револьвер. В дальнейшем, встречая офицера на улице, генерал Рененкампф часто сам проверял исполнение этого приказа и отсутствие револьвера грозило виновному арестом. Большинство офицеров приобрело себе браунинги, очень удобные для ношения в заднем кармане брюк.

Генерал Ренненкампф сильно подтянул Виленский военный округ, приучая войска быть постоянно в полной боевой готовности. Уходя вечером из дому, офицеры всегда оставляли своим денщикам адрес, по которому их можно было бы найти в случае надобности. Бывали случаи, когда, возвращаясь домой из театра или с бала, я узнавал от денщика, что в 2 часа полк выступает и в час нужно быть в роте. Такие неожиданные выступления случались очень часто, и на этот случай дома в полевой сумке всегда лежали приготовленными книжка для донесений, две плитки шоколада и маленькая бутылочка коньяку.

В 2-3 часа утра полк выступал в направлении на Сувалки; шла вся дивизия, с артиллерией, обозами, походными кухнями, лазаретами и хозяйственными повозками. Вперед высылалась кавалерия. В это же время из Сувалок выступали стрелковые бригады с Павлоградским гусарским полком. Части получали боевые задачи, где-то должен был произойти встречный бой... Такого рода неожиданные маневры бывали очень часто, и чаще — зимой, нежели летом, чтобы не отвлекать войска от усиленной работы в лагерях. 10-12-ти градусный мороз маневров не останавливал. Продолжались маневры два-три дня и таким образом войска приучались и готовились к действиям в настоящей войне, и эта подготовка полностью сказалась в первых же боях в 1914 году, в Восточной Пруссии.

Сам генерал Ренненкампф успевал быть повсюду, неожиданно появляясь там, где его не ожидали. Однажды утром, в лагере, будучи дежурным по полку, я увидел, что к полковым кухням, расположенным на берегу реки, подъехала обшарпанная извощичья коляска с поднятым верхом. Лагерь был пуст, роты разошлись на занятия в поле, налицо был только наряд-дежурные и дневальные — и часовой у знамени и денежного ящика. Продолжая наблюдать за подъехавшим экипажем, я вдруг заметил мелькнувшую у кухонь желтую подкладку генеральского пальто. «Желтая опасность!» (это было прозвище генерала Ренненкампфа) догадался я. Послав сейчас же дежурного фельдфебеля доложить командиру полка о нашем неожиданном «госте», я понесся быстрым шагом к кухням. Подойдя туда я увидел такую картину: дежурный по кухне взвешивал на весах мясную порцию, а командующий войсками внимательно за ним наблюдал. Порция оказалась в 25 золотников весом и, так как она не должна была быть меньше 23-х золотников, все остались довольны: и генерал, и дежурный по кухне, и артельщик, и кашевар. Вслед за этим генерал Ренненкампф попробовал обед, который ему также понравился, и он поблагодарил кашевара за службу.

Приняв мой рапорт, генерал спросил меня: «Вы, что же, думаете, я к вам водку приехал пить?» Мы в полку знали от близких ему людей, что генерал Реннненкампф любил вишневку, и в буфете офицерского собрания полка она всегда была в запасе, на всякий случай. Поэтому я ответил генералу: «Не могу знать Ваше Высокопревосходительство, но у нас есть и водка и вишневка». Не отвечая мне, генерал Ренненкампф скомандовал: «Тревогу!» «Слушаюсь, Ваше Высокопревосходительство!» Я приказал дежурному сигналисту трубить тревогу, которую тотчас же подхватили в соседних полках. Со всех сторон вскоре стали собираться роты, бывшие на занятиях. Генерал стоял, изредка поглядывая на часы. Через 1/2 часа весь полк собрался. Я передал знамя в 1-ую роту, и вся дивизия, с полковыми оркестрами музыки, сопровождаемая обозом 1-го разряда, выступила из лагеря на маневры, продолжавшиеся три дня. Часто приходилось видеть генерала Ренненкампфа на парадах, объезжающим войска на своем иноходце. Иноходец шел такой рысью, что казак с георгиевским значком, сопровождавший генерала, едва успевал следовать за ним.

Все делал генерал Ренненкампф очень быстро, и писал поэтому очень неразборчиво. У нас говорили, что в штабе округа был только один ротмистр, умевший расшифровывать резолюции, написанные генералом на рапортах и докладах. Бои в Восточной Пруссии в августе 1914 года показали прекрасную подготовку и боевые качества войск Виленского военного округа. И если бы не трагедия 2-ой армии генерала Самсонова, то весь ход войны мог бы быть иным. После нашего отхода от Кенигсберга на Неман, генерал Ренненкампф объезжал позиции, занимаемые нашим полком, и это был единственный раз, когда мне пришлось видеть Командующего армией на передовых позициях. Солдаты верили генералу Ренненкампфу и смещение его с поста Командующего армией произвело на войска тяжелое впечатление. Трагический конец генерала Ренненкампфа известен: он был убит большевиками в Таганроге.

Взято с сайта Библиотека "Царское село"