Вестник русской конницы. № 9. 1906 год

Начальник конно пул.команды 36-го Др. Ахтырского Ея Имп.Выс.Вел.Княгини Ольги Александровны полка, корнет Сынгаевский.

«Что посеешь, то и пожнешь» - говорит пословица. Отнесись мы к своим обязанностям в стрелковой школе, как относились к ним на войне некоторые из начальников конно-пулеметной команды (это мнение, высказанное нашими уважаемыми руководителями стрелковой школы), тогда, может быть, наше автоматическое ружье не заслужило бы тех нелестных о нем отзывов, которые авторитетно высказывались до войны на основании грустных результатов смотровой стрельбы.

Но это дело прошлое. Теперь же, после войны, установление решающего мнения о ружье-пулемете всецело в наших руках. И вот мое искренне о нем суждение. Изучив пулемет Максима так же подробно, как и ружье-пулемет, я увлекся бы, если бы отдал всецело предпочтение этому последнему.

В боевой обстановке нам пришлось убедиться, что одно из главных достоинств всякого вообще пулемета, это – быстрота автоматического огня, или, так называемый, «звук пулемета». Этот «звук», помимо поражения, производит удивительное моральное впечатление, весьма жуткого свойства, на неприятеля и, поразительно ободряющего характера, на рядом стоящих наших товарищей других родов оружия.

Относительно впечатления на врага мне удавалось много раз слышать и лично убедиться в нем. Обыкновенно неприятель быстро вел наступление пешей цепью, осыпая нас градом пуль и не обращая внимания на сильный огонь нашей артиллерии, пехоты и на мой «одиночный частый» огонь. Но как только на 800 шагов следовала команда «огонь!» и все пулеметы дружно принимали ее, - двух минут не проходило, как противник, понимая с кем имеет дело, сначала испытывал замешательство, а затем быстро начинал отступать.

Нужно еще упомянуть здесь, что быстрота пулемета Максима в выпускании пуль превышает быстроту ружья-пулемета в три раза, - а если стрельба ведется долго, то и значительно больше.

Тем не менее каждый из нас проникся глубоким уважением и к своему оружию, после ясно выразившихся результатов его работы; что же касается пехотных солдат, даже и давно участвовавших в боях, то они всегда поздравляли пулеметчиков и всецело приписывали успех каждой рекогносцировки, как они выражались, - «чудной винтовке». Многие из них внимательно рассматривали, расспрашивали об устройства этой «винтовки», выражали сожаление, что нас так поздно прислали, и добавили, что рядом с нами и они чувствовали себя ловчее.

Вот этим мнением, господа товарищи по оружию, мы и должны гордиться. А значит – можем гордиться и своим пулеметом.

Но все же не будем пока бросать вызова всем противникам нашего пулемета, а постараемся на предстоящей стрельбе показать результат его работы, - не сомневаюсь, блестящий результат, - который, думаю, редактор уважаемой газеты «Военная Жизнь», не откажет поместить у себя на видном месте.

Что касается затем вопроса об отношении наших команд к коннице вообще, то я никак не могу согласиться с теми начальниками конно-пулеметных команд, которые говорят, что эти команды должны быть увеличены и должны существовать отдельно от конницы. В их мнении мне слышится голос не в пользу службы, а в пользу своего эгоизма и тщеславия. По-моему, ружью-пулемету также необходимы сотни или эскадроны, как этим последним необходимы их собственные пулеметы.

Для ружья-пулемета не только не могут быть в тягость каждой сотни и эскадрону, но наоборот – они дадут большую силу, а потому и большую самостоятельность; они удвоят силу спешенного огня сотни или эскадрона, они же могут подготовить и их конную атаку; они сделают грозными их засады в тех местах, где может скрыться только малое количество людей (на дереве, в окопе, в небольшой яме и т.п.). И в таких случаях пулемет Максима безусловно должен уступить первенствующее место ружью-пулемету. Можно даже сказать, что тут этот последний совершенно незаменим: возьмите в доказательство хотя бы легкую маскировку его, удобство, в случае неподходящего для боя места или других причин, уклониться от него и тому подобное. Эти качества делают ружье-пулемет достойным соперником пулемета Максима, который могуч против цепи и окопов, с коими все же чаще всего частям и приходится иметь дело.

Итак, беру на себя смелость, в виду того, что вопрос о положении команд был разрешен ранее, чем последние были сформированы, сказать, пока еще не поздно. Совершенно лишнее иметь в полку еще одну маленькую команду, которая без пользы для службы станет безусловно ему в тягость, а с другой стороны – полагаю, что весьма несправедливо делать из пулеметчиков каких-то отщепенцев в полку. А последнее – неизбежно, и искоренить его, при всем желании, нельзя будет при создании пулеметчиков особой команды.

В самом деле, ни один ведь командир эскадрона или сотни не выделит из своей части хорошего солдата или хорошую лошадь, если он будет заранее знать, что они больше к нему не вернутся.^* Но будь эти же пулеметы в его эскадроне или сотне. Он будет помнить, что это собственная сила, его поддержка и гордость. Что лучшие стрелки эскадрона дадут и наилучший результат, если их поставить к пулеметам; весьма естественно, что он нисколько не пожалеет тут выбрать для своих пулеметов и лучших лошадей, и соответственные вьюки, а в случае надобности не постеснится и заменить их. Последнее условие очень важно и, конечно, совсем не выполнимо в малой команде.

Если на помощника начальника учебной команды или на заведывающего оружием в полку возложить обязанность (освободить его, понятно, от другой службы) преподавать в учебной команде о ружье-пулемете, а в случае вызова всех пулеметчиков полка в отдел, поставить его командовать ими, дав ему трех унтер-офицеров учебной команды в качестве взводных командиров, - то окажется, что «и овцы будут целы, и волки сыты». Остальные, затем, люди, по два от каждого эскадрона, будут проходить курс в той же учебной команде; кроме того, в каждом же эскадроне будут намечены и наиболее подходящие для них заместители. При таких условиях с каждым годом будет увеличиваться число нижних чинов, знающих пулемет, что тоже далеко не лишнее. В назначенные дни все эти пулеметчики могут собираться в отдельную для них школу, а также для прохождения курса учебной стрельбы. Существуют же невыделенные из эскадронов и сотен конные саперы, конные телеграфисты, разведчики и другие специалисты, - зачем же обижать конно-пулеметчиков и притом в ущерб эскадронам?

В заключение скажу, что не лишнее будет облегчить пулеметный вьюк с патронами на одну пару сум. В остальном же (как в вооружении, так и в снаряжении) трудно придумать что-либо более остроумное, чем существующее в настоящее время.

Вверенная мне команда сделала походом не одну сотню верст, а лошадей с набитыми спинами не было ни одной, несмотря на большую тяжесть вьючных пулеметных седел и на общую неблагоприятную обстановку для похода, чем и доказали, конечно, всю целесообразность их устройства.

Я охотно отвечу, если кто-либо пожелает мне возразить, потрудившись, понятно, предварительно изучить как пулемет Максима, так и автоматическое ружье-пулемет во всех деталях и не только теоретически, но и практически; и льщу себя надеждой, что мы сговоримся.