Отечественная война 1812 года стала звездным часом в истории ахтырских гусар, прошедших с боями весь путь русской армии. Ахтырский гусарский полк накануне войны располагался между реками Неман и Буг. С первых дней вторжения армии Наполеона в пределы России ахтырцы постоянно находились в соприкосновении с неприятелем, прикрывая отход 2-й Западной армии князя П.И.Багратиона.

Командовал полком генерал-майор князь Илларион Васильевич Васильчиков(1775-1847). По свидетельству современников, “он был храбрым, боевым командиром, знающим военное дело, не раз отличавшимся в прошедших сражениях, получившим за свою службу шесть ранений”. Багратион как-то сказал о Васильчикове: “Коли этого молодца не ухлопают за храбрость, то при придворной ловкости быть ему главным в России “чиноначальником...”. Впоследствии (при Николае I) И.В.Васильчиков стал председателем Государственного совета, то есть занимал высшую должность в Империи.

Ахтырские гусары совместно с Харьковским, Черниговским, Киевским и Новороссийским драгунскими полками, а так же с Литовским уланским полком входили в состав 4 кавалерийского корпуса под командованием генерал-майора К.К.Сиверса. Корпус воевал в арьергарде 2-й Западной армии, которым командовал донской атаман М.И.Платов. Золотыми страницами вписаны в историю полка места сражений в грозную пору 1812 года.

Первое серьезное столкновение с неприятелем произошло у деревни Мир (28 июня). Здесь донские казаки и гусары Васильчикова завязали с авангардом маршала Даву кавалерийский бой, который длился с переменным успехом около 6 часов. В результате польские уланы генерала Рожнецкого были частью порублены, а частью обращены в бегство. Ахтырцы преследовали неприятеля и захватили множество пленных.

2 июля по приказу Багратиона наш арьергард в течение суток сдерживал кавалерию Латур-Мобура у местечка Романов. Шедший впереди французский конно-егерский полк, после первой же атаки ахтырцев потерял больше половины своего состава и был вынужден отступить. Только прибытие новых подкреплений к французам заставило гусар прекратить преследование. Это было второе крупное арьергардное дело, не менее блестящее, чем первое – под Миром, но более значительное по результатам. 2-я армия теперь могла, без опасения быть окруженной, двигаться на соединение с 1-й армией Барклая-де-Толли.

11 июля на опушке леса у деревни Салтановка завязался ожесточенный бой 7-го корпуса генерал-лейтенанта Н.Н.Раевского с превосходящими силами противника. Стремясь поднять боевой дух солдат, Раевский сам повел пехоту в атаку. Вместе с ним находились два его сына. Старший нес знамя Смоленского пехотного полка, а младший шел рядом с отцом. Как писал один из очевидцев этого боя: “...Волна восторга и ужаса прокатилась по полкам. Все рванулись за Раевским, тысячи людей бежали с примкнутыми штыками, но эту лавину встретил адский огонь. Атака была отбита неприятелем и войска отходили, облепленные кровавой кашей тел. На выручку пехоте бросились ахтырские гусары во главе со своим командиром – князем Васильчиковым, который летел впереди, не вынимая сабли из ножен. Между лесом и густым кустарником тянулась широкая просека, покрытая, однако, недокорчеванными пнями. Гусары шли по этой просеке развернутым строем. Огненный дождь поливал коричневые доломаны, ядра крутились под ногами коней. Полк шел галопом. Это зрелище было прекраснее любого петербургского парада...” Ахтырские гусары в арьергардных боях понесли немалые потери, об этом можно судить из письма И.В.Васильчикова, которое он писал графу Воронцову: “Мы продолжаем отступать, неизвестно почему, мы теряем людей в арьергардных боях и окончательно губим нашу кавалерию. Мой полк благодаря этому животному, Сиверсу, свелся к 400 человекам, другие полки не лучше...”.
А вот приказ П.И.Багратиона о распределении резервных частей, сформированных М.А.Милорадовичем (пр. N 122, Главная квартира в Сельце): “... По повелению его сиятельства г.главнокомандующего распределил я в полки на укомплектование из резервных эскадронов:... в Ахтырский гусарский полк – Ахтырского и Павлоградского гусарских полков унтер-офицеров 15, музыкантов 4, рядовых 213, нестроевых 3, итого 235 человек, из которых генерал-майору Сиверсу, укомплектовав Ахтырский гусарский полк, остальных обратить на укомплектование драгунских полков...”.

После кровопролитных боев за Смоленск и сражения при Валутиной Горе две русские армии благополучно переправились через Днепр, на правом берегу оставался только арьергард Платова. 9 августа 2-я армия вблизи Дорогобужа примкнула к левому флангу армии Барклая, и сразу же начались новые арьергардные бои. У с.Усвяты французы атаковали и начали теснить передовые посты казаков Платова. В дело вступила кавалерия князя Васильчикова, и неприятелю был нанесен большой урон в живой силе. Успех был настолько велик, что корпус генерала Раевского уже был готов контратаковать французов, но так как неприятель отошел и ничего не предпринимал, Васильчиков прекратил преследование и вернулся на прежние позиции. 15 августа Ахтырский полк у р.Осьма был атакован кавалерией Мюрата, завязался ожесточенный кавалерийский бой, около семи часов ахтырцы сдерживали противника и только к вечеру поступил приказ отступить к основным силам. О действиях арьергарда можно судить по словам Герцога Евгения Вюртембергского, который говорил, что арьергард сражался с постоянным мужеством и успехом; полки соперничали один перед другим за честь участия в делах. Клятвенно готов поручиться, что это было так, а не иначе.

Арьергард генерала Коновницына 19 августа остановился на отдых у Гжатска и отстал от главных сил. Но отдыха не последовало, пользуясь случаем, корпуса Мюрата и Даву настойчиво атаковали арьергард. После короткого, но жестокого столкновения Коновницын отошел за Гжатск, оставив небольшой отряд кавалерии. Этот отряд вместе с ахтырскими гусарами был отрезан неприятелем и отступил за реку, полями и заборами. Устроив засаду в пригороде Гжатска, гусары и казаки неожиданной атакой обратили в бегство французский авангард и благополучно догнали главные силы.

Далее последовало отступление до Бородина. Но до этого великого сражения Ахтырские гусары отличились 24 августа в схватке у Колоцкого монастыря, которая переросла в ожесточенный многочасовой бой. “Бой ужасный! – пишет его участник, известный партизан, в то время подполковник Ахтырского полка Д.В.Давыдов,– Нас обдавало градом пуль и картечей, ядра рыли колонны наши по всем направлениям”. Затем было столкновение у Шевардинского редута, которое историки называют кавалерийским. Русская пехота сражалась за сам редут, а кавалерия за поле перед ним. С нашей стороны в бою участвовал 4-й кавалерийский корпус и кирасирская дивизия генерал-майора Дуки, т.е. всего 11 кавалерийских полков. Со стороны французов здесь находилась кавалерия Мюрата и корпуса Даву, Нея и Жюно. Всего на Шевардинский редут Наполеон бросил 30 тыс. пехоты и 10 тыс. кавалерии. В первой половине баталии гусары Ахтырского полка совместно с киевскими драгунами отразили попытку неприятеля обойти фланг отряда по Ельнинской дороге. Из рапорта К.К.Сиверса М.И.Кутузову о действиях арьергарда при Шевардине с описанием подвигов личного состава следует: “...Два эскадрона Ахтырского гусарского полка, находящихся у прикрытия левой батареи под командою ротмистра Александровича, ударили на одну приближающуюся к батарее пехотную колонну, опрокинули оную; ротмистр Бибиков с фланкирами остановил неприятельских фланкиров, намеривающих обойти фланг. Все покушения неприятеля по Ельнинской дороге были тщетны...”. Только около 11 часов вечера русские войска оставили редут, потеряв 6 тысяч убитыми. Они отошли на главные позиции у Бородина.

Ахтырский полк в составе 4-го корпуса занял предписанное ему место у деревни Семеновское, прикрывая флеши. На рассвете 26 августа залпом огромной французской батареи из 102 орудий началось генеральное сражение при селе Бородино. После массированной артиллерийской подготовки, стройными рядами двинулась вперед французская пехота. Самые драматические события происходили на левом фланге русской армии, где у деревни Семеновское располагались флеши, обороняемые 2-й армией Багратиона. Первая атака была отбита, но буквально через полчаса 57-й линейный французский полк ворвался на южную флешь. Войска Д.П.Неверовского тут же перешли в контратаку, неприятель был выбит с флеши и стал отступать. Честь почина кавалерийских схваток на Бородинском поле принадлежала гусарам Ахтырского полка, они яростно врубились в отступающую неприятельскую пехоту, отбили 12 захваченных им орудий. Но увезти их не смогли, поскольку на помощь пехоте уже мчались две французские кавалерийские бригады. Семь атак неприятеля на Багратионовы флеши отбили наши войска, укрепления переходили из рук в руки. Во время восьмой атаки был смертельно ранен князь П.И.Багратион, который лично возглавил контратаку русских. Флеши пришлось оставить. и наши войска отошли за Семеновский овраг. Очередной вал конницы обрушился на защитников деревни Семеновское. На нашу пехоту шли “железные люди” кирасирской дивизии Нансути, саксонские кирасиры Лоржа и польские уланы Рожнецкого из корпуса Лотур-Мобура. Положение нашей пехоты было критическим, кирасирам Лоржа удалось прорваться и они оказались в тылу гвардейских полков. На помощь гвардейцам пришли наши кирасиры и полки 4-го корпуса К.К.Сиверса. Ахтырский гусарский полк с фланга обрушился на саксонских кирасир и отбросили их за овраг. Здесь отличился поручик Николай Семичев, который, будучи ранен пулею в грудь, не вышел из боя и остался в строю. Картина была ужасающей. “Лошади павших всадников бегали целыми табунами”, – писал Богданович. Кстати, именно этот момент сражения является самой яркой частью Бородинской панорамы Ф.А.Рубо. Ахтырские гусары отразили все атаки противника и сами 11 раз атаковали французские войска.

Еще одна славная страница в истории полка связана с именем поэта-партизана Дениса Васильевича Давыдова. Еще накануне Отечественной войны, будучи адъютантом П.И.Багратиона, он просит его разрешения “стать в рядах славного Ахтырского гусарского полка”. По представлению князя Багратиона 8 апреля 1812 года Давыдов был произведен в подполковники и назначен командиром 1-го батальона Ахтырского полка. Как в последующем писал Давыдов: “Я считаю себя рожденным единственно для рокового 1812 года”.

С вступлением наполеоновских войск в Москву война не была закончена как полагал французский Император. Русская армия находилась в Тарутинском лагере, где восстанавливала свои силы и готовилась к новым боям. В это время вокруг Москвы, во всех губерниях и уездах, где находились захватчики, вспыхнула партизанская война. Было создано немало крестьянских отрядов, но первый армейский партизанский отряд сформировал Д.В.Давыдов. Отряд состоял из 50 ахтырских гусар и 80 донских казаков, которых Давыдов отбирал лично. Его соратниками были однополчане, офицеры Ахтырского полка. Вот как отзывается о них сам Д. Давыдов:
«Штабс-ротмистр Николай Григорьевич Бедряга – малого росту, красивой наружности и блистательной храбрости, верный товарищ на биваках (вышел в отставку в чине полковника);
Поручик Дмитрий Алексеевич Бекетов – весельчак, с умом объемистым, тонким и образованным; офицер весьма храбрый и надежный;
Поручик Петр Иванович Макаров – росту высокого и силы необыкновенной, без образования, но с умом точным. Агнец между своими и тигр на поле битвы (дослужился до чина майора, захоронен в Москве на территории Донского монастыря);
Шкляров – старший вахмистр отряда гусар, храбрый исполнитель приказаний;
Иванов – вахмистр Ахтырского гусарского полка. Головорез, за буянство и разврат несколько раз разжалованный мною в рядовые и за храбрость несколько раз пожалованный в вахмистры.
Хорунжие Талаев и Астахов – офицеры обыкновенные.
Иловайского 10-го полка урядник Крючков – молодой парень, ездок отличный и неутомимый, храбрости чистой, сметливости черкесской (дослужился до хорунжего, был убит во время преследования неприятеля после битвы под Лейпцигом в 1813 году).»

Так же тепло Давыдов отзывался о казаках своего отряда, которых он уважал и ценил:

Брызни искрами из плена, Радость, жизнь донских холмов! Окропи, моя любовь, Черный ус мой белой пеной! Друг народа удалого, Я стакан с широким дном Осушу одним глотком В славу воинства донского!

Сразу же по завершению боя за завершению боя за Шевардинский редут отряд Давыдова отделился от действующей армии и отправился в рейд по тылам французской армии. Руководя непосредственно армейскими партизанскими отрядами, координируя их действия, М.И.Кутузов с особым вниманием следил за отрядом Д.В.Давыдова, сообщал ему о движении армии и войсковых частей, выделяемых для поисков в тылу противника. В бумагах Давыдова сохранилось много писем и записок, которые по указанию М.И.Кутузова присылал гусару-партизану генерал П.П.Коновницын.
Вот одно из таких писем:

“Ахтырского гусарского полка господину подполковнику и кавалеру Давыдову.
Его светлость, отдавая должную справедливость и похвалу успехам вашего высокоблагородия, приказал мне сообщить вам следующее:
1-е. Посланный с отрядом, довольно значащим к стороне Можайской же дороги Мариупольского гусарского полка полковник князь Вадбольский, после истребления довольного числа мародеров и взятия курьера по Можайской дороге, находился 23-го числа в Верее.
2-е. С таковой же партиею направлен по Боровской дороге к стороне Москвы гвардии поручик Фонвизин.
3-е. Курьер, перехваченный нами, имел повеление остановить все транспорты, идущие со стороны Смоленска, Вязьмы и Гжатска к Москве, и, сложив провиант, отправить на тех фурах раненых и больных, в местах на большой дороге находящихся, к Вязьме и далее к Смоленску. Армия расположена по старой Калужской дороге у села Тарутино, ежели же воспоследует какое-нибудь движение, то вы об этом будите извещены.

Генерал-адъютант Коновницын”.

Первое боевое крещение ахтырцы-партизаны получили 2 сентября около села Токарево, уничтожив крупный отряд мародеров и захватив в плен около 100 человек. Отряд наносил ощутимый урон неприятельской армии, громя и перехватывая транспорты с фуражом и провиантом. Вот как описывал Денис Давыдов в “Дневнике партизанских действий” одно из дел своего отряда: “...На рассвете мы атаковали в виду города неприятельский отряд, прикрывавший транспорт. После стремительной атаки большая часть прикрытия рассыпалась, успех превзошел мое ожидание: 270 рядовых и 6 офицеров сложили оружие, до 100 человек легло на месте. Сей транспорт состоял в новой одежде и обуви на весь 1-й Вестфальский гусарский полк и (по найденной накладной) стоил 17 тысяч франков”.

В формулярном списке Д.В.Давыдова имеется следующая отметка: “В действительных сражениях находился ... Под Ляховым 28 октября, под Смоленском 29, под Красным 2 и 4 ноября, где разбил наголову депо французской армии, под Белыничами 14-го и за отличие награжден орденом св.Георгия 4-го класса; занял отрядом своим г. Гродно 8 декабря и за отличие награжден орденом св.Владимира 3-й степени”.

Приказ о взятии Гродно Давыдов получил лично от М.И.Кутузова, причем в приказе говорилось: “ очистить окрестности оного более через дружелюбные переговоры, нежели посредством оружия”. Гарнизон города, состоявший из 4 тысяч солдат и офицеров и 30 орудий, оставил город. 24 декабря 1812 года Денис Давыдов получил повеление соединиться с корпусом Дохтурова, на этом для него партизанская война закончилась.

Действующая армия, тем временем, продолжала вести боевые действия против армии Наполеона. Ахтырский гусарский полк внес свой вклад в победы при Тарутине, Малоярославце и Полоцке. В боях у Вязьмы 22 октября ахтырские гусары, совместно с Киевским драгунским полком, первыми нанесли удар по корпусу маршала Даву и корпусу Евгения Богарне. Атака была удачной, в ней ахтырцы захватили в плен бригадного генерала Нагеля, но отсутствие пехоты, отставшей от кавалерии, помешало закрепить успех. И лишь к вечеру, после упорного боя город был освобожден от французов. Затем были сражения под Красным и Борисовым, переправа остатков “Великой армии” через Березину и бегство Наполеона из Сморгони.

25 декабря 1812 года был объявлен высочайший Манифест об окончании Отечественной войны. За отличия, оказанные в кампанию 1812 года, полку было пожаловано 19 серебряных труб с надписью: “Ахтырскому полку за отличiе при пораженiи и изгнанiи непрiятеля изъ пределов Россiи 1812 г.” (Высочайший Указ от 13 апреля 1813 года).

1 января 1813 года ахтырцы в составе главных сил русской армии перешли Неман, началось освобождение Европы от наполеоновского владычества. В заграничном походе 1813 – 1814 годов полк так же имел ряд блистательных побед, ахтырские гусары храбро сражались при Люцене и Бауцене.

14 августа 1813 года при реке Кацбах завязался упорный бой союзной армии с войсками Наполеона. После того как французские кирасиры из дивизии Себастиани обратили в бегство прусскую конницу, положение стало критическим, но на помощь союзникам пришли гусары Мариупольского и Александрийского полков. Завершили же этот бой блистательной фланговой атакой гусары Ахтырского и Белорусского полков. Французская кавалерия была буквально опрокинута в воды Кацбаха. За эту атаку ахтырские гусары были награждены знаками на кивера с надписью: “За отличiе 14 августа 1813 г.”

В августе же 1813 года отряд под командою Д.В.Давыдова, в который входили ахтырские и белорусские гусары, превосходным маневром проник к Дрездену и занял половину города, защищаемого корпусом Даву. Но за это дело Давыдов попал в опалу и был выслан в главную квартиру русской армии. Как оказалось, ему было предписано не брать города, а только подготовить торжественное его взятие генерал-адъютантом Винценгероде, любимцем Императора. Однако после ходатайства друзей перед Александром I, Давыдов снова возвращается в свой полк - уже в качестве его командира.

Решающим в кампании 1813 года была “Битва народов” при Лейпциге. Она длилась четыре дня, в ней участвовало с обеих сторон около 500 тысяч человек (в том числе около 130 тысяч русских). Ахтырский гусарский полк находился в составе прусской армии, во главе которой стоял 72-летний маршал Гебхард Леберехт фон Блюхер, Alte Vorwarts (Старик “Вперед!”), как называли его солдаты. Ахтырский полк был брошен в атаку прямо с похода, в которой захватил 5 орудий и до 560 пленных.

20 декабря 1813 года вместе с армией Блюхера ахтырцы под командой полковника Д.В.Давыдова вступают в пределы Франции. Одно за другим следовали столкновения под Бриеном, Ла-Ротьером. После Краонского сражения, в коем все генералы 2-й гусарской дивизии были убиты или ранены, Д.Давыдов двое суток управляет дивизией, а потом бригадой, составленной из Ахтырского и Белорусского гусарских полков. За отличие в этом сражении Давыдов производится в генерал-майоры. После сражений под Монмиралем и Фер-Шампенаузом союзные войска вступают в Париж.

В апреле 1815 года ахтырцам вновь суждено было побывать во Франции, куда они прибыли в составе армии генерал-фельдмаршала Барклая-де-Толли. На этот раз Ахтырские гусары были лишь участниками знаменитого смотра в местечке Вертю в Шампани. Именно с этим пребыванием ахтырцев во Франции связана одна из полковых легенд, которая действительно имела место и получила в последующем отражение в полковой песне.

После взятия Парижа, Ахтырский полк находился в местечке Аррас. Осмотрев полк Д.В.Давыдов, тогдашний командир полка, нашел внешний вид своих гусар довольно плачевным. Мундиры за время боевых действий изрядно обносились. Полк был расквартирован вблизи женского Капуцинского монастыря, монахини которого носили рясы “полкового” цвета, то есть коричневые. Решение подсказала сама жизнь, по приказу Давыдова с монастырского склада было изъято все сукно, необходимое для пошива новых мундиров. На параде ахтырцы выглядели блестяще и произвели впечатление на Императора. После этого, Александр I своим Указом повелел ахтырским гусарам на вечные времена носить коричневые мундиры.
Подтверждение правдивости этой легенды я получил несколько лет назад, пообщавшись с потомками М.Ю.Лермонтова, которые рассказали, что третьим тостом ахтырских гусар всегда был тост: "За французских женщин, которые пошили нам мундиры из своих ряс!"

Третьей боевой наградой Ахтырскому полку стал Георгиевский Штандарт с надписью: “ Въ воздаянiе отличнаго мужества и храбрости, оказанныхъ въ благополучно оконченную кампанiю 1814 г.”

Ахтырский полк славен не только своими ратными делами, но и замечательными людьми, служившими в нем. В "грозу двенадцатого года" князь Дмитрий Николаевич Голицын (1786-1812), наследник огромного состояния, который считался в то время одним из главных женихов Москвы и был одним из блестящих бальных кавалеров, подал рапорт с просьбой зачислить его в действующую армию. Он добился назначения в Ахтырский гусарский полк, в котором служили многие представители золотой молодежи. Князь был зачислен в ахтырские гусары в чине майора. Вместе со своим полком он участвовал во всех приграничных сражениях 2-й русской армии, бился на Шевардинском редуте, а потом оказался на левом фланге русских порядков на Бородинском поле. В одной из атак у Семеновских флешей майор Голицын был тяжело ранен осколком гранаты. Однополчане вынесли его с поля боя. После операции в полевом лазарете его отправили в Москву в родительский дом, но там уже готовились к эвакуации. Раненого князя, чье состояние внушало врачам большие опасения, решено было везти дальше на восток. Таким образом князь добрался до Владимира, где было решено дать ему отдохнуть. Майора Голицына поместили в одном из купеческих домов на крутом берегу Клязьмы в приходе Вознесен-ской церкви. Вдруг в состоянии Голицына последовала неожиданная перемена к худшему, и 22 сентября, почти через месяц после Бородинского сражения, Дмитрий Голицын скончался и был похоронен при городском приходском храме. Позже старая княгиня Голицына собиралась перезахоронить сына в Москве, но так и не собралась. И осталась могила героя Бородина при Владимирской Вознесенской церкви, в которой на средства Голицыных был полностью обновлен иконостас. На мраморном памятнике была выбита надпись, что князь почил "от раны в баталии при Бородине". К сожалению, в советское время старый памятник был снесен. Неправда ли, очень похоже на "Войну и мир" Льва Толстого? Известно, что Толстой "лепил" своих героев из нескольких реальных людей и трагическая гибель князя Болконского была "списана" им именно с биографии реального князя, но Дмитрия Голицына.

В 1813 году в полку проходил службу П.Я.Чаадаев, который по его желанию был переведен в Ахтырский полк из Лейб-гвардии Семеновского полка и дошел с ним до Парижа.

В 1817 году ахтырским гусаром стал видный мастер русского романса, автор знаменитого “Соловья” Александр Александрович Алябьев. Он был переведен в полк из Иркутского гусарского полка в чине штабс-ротмистра. Военные годы подарили Алябьеву лучших друзей, одним из которых был Денис Давыдов. С ним он встретился еще в 1812 году и некоторое время принимал участие в партизанских действиях его отряда. Алябьев был уволен со службы в 1823 году в чине подполковника.

Ахтырские гусары имели некоторое отношение и к событиям 14 декабря 1825 года. Член Союза спасения и Южного общества Артамон Захарович Муравьев в 1824 году был назначен командиром Ахтырского гусарского полка. После подавления мятежа в Петербурге он был отстранен от командования, арестован и осужден по первому разряду к ка-торжным работам. Место командира полка (временно) занял подполковник Иван Алексеевич Арсеньев 4-й, однако по оговору в феврале 1826 года он тоже был арестован по подозрению в причастности к декабристам. Арсеньев содержался в Петропавловской крепости, но не долго. 22 февраля того же года он был освобожден с оправдательным аттестатом и в качестве компенсации назначен командиром Мариупольского гусарского полка, которым прокомандовал до 1835 года.

Через 12 лет мирной жизни, в 1828 году, началась очередная русско-турецкая война. Ахтырский полк принял участие в этой войне, он вошел в состав отряда генерал-лейтенанта Ридигера. Гусары сражались при штурме Бабадага, занятии Козлуджи, в наступлении к Шумле. Весной 1829 года под Шумлой ахтырцы участвовали в кавалерийском деле князя Мадатова. Полк сперва атаковал турецкую конницу, а, рассеяв ее, ворвался в укрепленный лагерь, защищаемый пехотой. Началась страшная рубка, ахтырцы взяли неприятельский редут с двумя орудиями и захватили два знамени. За это дело 6 апреля 1830 года Ахтырскому гусарскому полку была пожалована 21 Георгиевская труба без надписи. В 1831 году в Польше снова вспыхнуло восстание. Ахтырские гусары в составе армии генерал-адъютанта графа Паскевича были выдвинуты в Польшу, усмирять мятежников. Нужно сказать, что поляки оказались сильными противниками. Ахтырцы действовали против отряда Дверницкого (офицера бывшей наполеоновской армии) и первый бой произошел 6 апреля под Боромлею (на реке Стырь). В последующие дни полк находился в постоянном движении, целью которого было не упустить Дверницкого. В конечном итоге он был настигнут и загнан в австрийские пределы, где и сложил оружие. На этом закончились боевые действия ахтырцев в эту кампанию.

В 1833 году произошла реорганизация всей кавалерии, было решено увеличить силу полков. К Ахтырскому гусарскому полку был присоединен 3-й дивизион упраздненного Ольвиопольского гусарского полка.

Ахтырский гусарский полк всегда славился отменной выучкой рядовых гусар и лихими наездниками, которые неоднократно отмечались Царствующими Императорами. В записках подполковника Льва Опацкого “Воспоминания старого ахтырца” можно прочесть следующее: "...Полк принимал участие в кавалерийских маневрах, которые проходили под г.Вознесенком, Херсонской губернии в 1837 году. Здесь было собрано до 100 тысяч кавалерии. На смотре, кроме Императора Николая I, присутствовало много иностранных представителей, принцев и знаменитых кавалеристов того времени. Кавалерия показала себя блестяще. Внимание Государя привлек один из юнкеров Ахтырского полка, который, несмотря на свою молодость, занял призовое место на скачках. По итогам маневров состоялось много награждений, в том числе, и производство юнкеров в офицеры.
Николай I, осматривая представленных ему юнкеров, обратился к отличившемуся ахтырцу, спросив его фамилию.
- Де-Бальмен! – ответил тот.
- Ты граф? – удивленно спросил Государь.
- Никак нет, Ваше Величество, – ответил юнкер, – Документы утеряны!
- Тогда поздравляю тебя графом и производством в корнеты, – сказал Император и пожал ему руку".

Впоследствии этот гусар, Александр Петрович Де-Бальмен, в 1865 году стал командиром славного Ахтырского полка, а затем был переведен в гвардию, возглавив Лейб-гвардии Гродненский гусарский полк.

В 1843 году боевой командир Ахтырского полка князь И.В.Васильчиков, с которым полк участвовал в походах 1807, 1812 и 1813 годов был назначен шефом полка. Ахтырцы стали именоваться - Гусарским генерала - адъютанта князя Васильчикова полком.

С июня 1848 года и до апреля 1850 года Ахтырский полк в составе 5-го корпуса совершил поход в Дунайские княжества, где вместе с австрийской армией участвовал в подавлении народного восстания. Самое крупное сражение этой кампании произошло у Дебречина, здесь ахтырцы в лихой атаке разгромили авангард венгров и на плечах повстанцев ворвались в город.

C 15 мая 1850 года, вследствие назначения нового шефа, Ахтырский полк стал называться Гусарским Его Королевского Высочества принца Фридриха-Карла Прусского полком. В 1851 году ахтырцы праздновали 200-летний юбилей полка и им взамен прежнего Штандарта было пожаловано 4 Штандарта, три из которых – Георгиевских с Александровскими лентами и надписью: "Въ воздаянiе отличнаго мужества и храбрости, оказанных въ благополучно оконченную кампанiю 1814 г." и "1651-1851". Четвертый Штандарт был простой. (Указ Императора Николая I от 27 июня 1851 года).

В июне 1853 года ахтырцы вновь на Дунайском театре военных действий. В течение этого и следующего года они принимают участие в целом ряде мелких военных действий - стычек и набегов у Четати, Журжи и Кэлэраша. В период событий Крымской войны, когда против России выступила целая коалиция: Турция, Франция, Англия и Сардинское королевство, Ахтырский полк простоял в Бесарабии, не принимая непосредственного участия в боевых действиях. И только 14 марта 1854 года один из дивизионов полка участвовал в деле против башибузуков. В 1856 году гусары наконец-то вернулись к себе в Ахтырку.

С 1864 года, в результате очередной реорганизации армии, всем кавалерийским полкам присвоили порядковые номера, которые совпадали с номером дивизии. Ахтырский гусарский полк состоял в 12-й кавалерийской дивизии, таким образом, в турецкую войну 1877-1878 годов полк именовался как 12-й гусарский Ахтырский полк. Полком командовал полковник Н.Н.Тевяшов.

Боевые действия в эту войну начались в Болгарии после форсирования Дуная у Зимницы. Ахтырцы в составе Рущукского отряда под командованием Его Императорского Высочества Цесаревича Александра Александровича участвовал в захвате Ветово. В сражении при Пизанцах рядовой гусар Ахтырского полка, увидев, что под корнетом Воеводским убита лошадь, подскакал к нему и на своей лошади вывез его под градом пуль, за что был представлен к награждению знаком отличия военного ордена св.Георгия 4-й степени.

Последнее столкновение с турками в эту кампанию произошло у местечка Трестеник. Здесь противник сосредоточил до 60 батальонов пехоты. Ахтырские гусары обошли турецкие сторожевые посты и незаметными продвинулись в тыл к туркам. В разгар боя ахтырцы мощным, стремительным броском атаковали с тыла турецкую пехоту и обратили ее в бегство, причем командующий турецкой армией Сулейман-паша едва не попал в плен вместе со своим штабом. За оказанные в эту кампанию отличия ахтырцам были пожалованы гусарские шнуры гвардейского образца.

В 1882 году Ахтырский гусарский полк был расквартирован в местечке Теофиполь, Староконстантиновского уезда, Волынской губернии. В этом же году произошло общее преобразование кавалерии, все гусарские и уланские полки были переименованы в драгунские с изменением униформы. Император Александр III вступил на престол под девизом: “Самодержавие, православие и народность”, и именно “народность” вошла во внешний вид всей армии. Это полукафтаны, цветные кушаки, широкие шаровары. Гусары неохотно расставались со своими красивыми мундирами, многие офицеры подали в отставку, не желая носить “мужицкую” одежду. Устраивались даже торжественные “похороны” гусарских мундиров. На деньги полковой казны нанимался катафалк, на который складывали мундиры, и затем под траурный марш полкового оркестра процессия со скорбными лицами шла за город, где и “хоронили” напоминающие о славном прошлом мундиры. Но такова была воля Императора и страсти со временем улеглись. Ахтырский полк принял наименование 36-го драгунского Ахтырского Его Королевского Высочества принца Фридриха-Карла Прусского полка, а с 1885 года, после смерти Фридриха Карла – просто 36-го драгунского Ахтырского полка. Взамен же заслуженных гвардейских гусарских шнуров, им были присвоены петлицы за военные отличия.

В честь 250-летия полка 27 июля 1901 года ахтырские гусары получили от Императора Николая II самую дорогую награду за свой ратный труд. Высочайшей волей, шефом полка была назначена Ея Императорское Высочество Великая Княгиня Ольга Александровна. Господа офицеры полка ходили с сияющими лицами именинников. На долю армейского гусарского полка выпала небывалая честь, шефом будет родная сестра царствую-щего Государя Императора.

После неудачной войны с японцами 1904-1905 годов, администрация задумалась о поднятии боевого и морально-психологического духа армии. Как напоминание войскам о славных традициях, армии вернули парадную униформу эпохи Александра II, а кавалерии еще и деление на виды. Так, в 1907 году, в русской армии снова появились гусарские и уланские полки. Ахтырским гусарам была восстановлена гусарская форма – коричневый доломан и краповые чакчиры, только без ментика. Головной убор состоял из шапки черного барашка с коричневым шлыком, белым султаном и двуглавым орлом, а также лента с надписью “За отличия 14 августа 1813 г.”

Ахтырцы стали именоваться 12-м гусарским Ахтырским Ея Императорского Высочества Великой Княгини Ольги Александровны полком и с этим названием полк уже не расставался до самого своего последнего дня.

15 апреля 1909 года в память о 250-летии полка был утвержден полковой знак 12-го гусарского Ахтырского полка, который имел форму четырехконечного креста (по форме креста за штурм Праги в 1794 г.). На концах креста накладные вензеля: на левом – царя Алексея Михайловича, на правом – шефа полка Великой Княгини Ольги Александровны, на верхнем – императора Николая II, на нижнем – накладные юбилейные даты: "1651" и "1901". В центре креста герб г. Ахтырка: на щите, залитом голубой эмалью, золотой четырехконечный крест, а над ним золотое сияние полумесяца.